Рыбацкие рассказы

Дама с собачкой (перелистывая память...)

Робинзон

Я люблю тебя, Рыба,
но я должен тебя убить.
"Старик и Море"

Рыбаком я был всегда. Даже когда мне было минус два месяца, пузатая, закутанная в сто одёжек мама под присмотром отца и деда выползала на мартовский лёд подышать, позагорать и половить простого русского окунька, с которым тогда ещё не было проблем на ближних пригородных водоёмах. Вваливались и амбалы, и тогда отец следил, чтобы эмоции не достигали критической черты. Кто-то скажет, клиника. Возможно. Примерно так же думали и окружающие рыбаки. Они плевались, матерились и пили горькую.

Следующий кадр. Мне где-то три-четыре года. Со стола свисает угол черной клеёнки. Я стою на стуле и рассматриваю огромных выложенных на ней рыб. Щук и налимов. Зимняя рыба пахнет особенно. "Морозной свежестью зимнего утра". Тьфу. Всё опошлили. По крайней мере, тогда она пахла холодом и загадочностью. Я помню.

Первые рыбалки. Шесть или семь лет. Разлив. Я стою в лодке и держу в руках тяжеленноё и длиннющее бамбуковое удилище. Меня подташнивает. Да чего там, мне плохо совсем. Рано встал, да ещё укачало. Но на том конце подлещик, а, может, даже лещ. Поплавок лежит, но подсекать нельзя. Закрыв рот, чтобы не выпрыгнуло бухающее сердце, и боясь опять поторопиться, я медленно считаю: "Двадцать один, двадцать два, двадцать три.."

Итак, двадцать три. С этой цифры, пожалуйста. Неплохой возраст, скажу я вам. Кто-то вспомнит другое, а я рыбалку. Я стою на берегу на песчаной отмели, а в пяти метрах от меня на полуметровой глубине стоит Он. Он – это Сом. Я его прекрасно вижу, да, пожалуй, и Он меня. Более того, я его почти поймал. Но не совсем. А как поймать совсем, я совсем не знаю. Я даже не видел их раньше. Сейчас вижу. Вижу, что с меня ростом. Знаю, что сильный и скользкий... Cомус вульгарис, семейство кашалотовые! Да-а, не густо...

"What.. (what..what..) can I doo-oo?" -хрипло проорал мой внутренний голос. Сам дурак, вяло ответил я.

Историческая справка. Дело происходит на Ахтубе.

"Качественное разнообразие подводного мира реки Ахтубы, в её нижнем течении, обусловлено наличием.." – "Ты чо?" – "А? Ну да..".

Так вот. Мы, трое балбесов-двухгодичников, крепим обороноспособность страны на славном Капъярском полигоне. В перерывах между отражениями виртуальных ( Билл Гейтс ещё таскает двойки из своего сраного колледжа ) налётов вероятного противника мы, кроме всего прочего, ловим и рыбу. Это сейчас все знают, что на Ахтубе только даун не поймает. А тогда, хоть рыбы было и больше, ловили мы по-разному. А к концу второго лета я вдруг понял, что шанец ускользает. И голубая мечта, осётр или сом, мне не поймается уже, возможно, никогда. И я ведь не прощу. Ну, что ж. Нету умения, возьмём числом. Генералиссимус, мля, Рымникский. Срочно сделаны две завозухи, по восемьдесят метров и по двадцать крючков, и вперёд.

Вчера, после службы я, Вовчик и Некрасов, на двух макаках рванули из городка в сторону подсказанного аксакалами места. Октябрь. Совсем не жарко. Темнеет быстро. Пока я ловил сачком лягушек, а они раскладывали на берегу завозухи и колупали перловиц, стемнело совсем. Когда насадили, не видно ничерта. Честного Некрасова запутали. У меня у одного есть права, у Вовчика документы на один из мотоциклов, следовательно, нам пить нельзя. Следовательно, плыть Некрасову. Он разделся, вздохнул, взял кирпич и ушёл в чёрную воду. Мы стравливали верёвку. Сначала он кричал: " Бросать?" . "Нет, нет! – отвечали его верные друзья, - Рано, ещё не вся верёвка!". Потом он кричать перестал, но верёвка вытянулась и мы закрепили конец на берегу. Осталась ещё одна завозуха. Когда Игорь вернулся, мы сказали ему: "Знаешь, тебе уже всё равно. Давай и вторую". Он вздохнул и поплыл. Уже не кричал. Очень долго не возвращался. "Последний дюйм", мля. Мы уже начали волноваться и даже выпили, от волнения. Он очень устал, жутко замёрз и его снесло чёрти-куда вниз. Когда его белая дрожащая фигура показалась из темноты, как-то даже полегчало. Ну, только женился парень. Мы влили в него стакан, растёрли и одели. Остальное допили сами, не везти же обратно. Как ехали домой, это отдельная история. Но наутро Чапаев лежал с температурой, а мы получив доброе напутствие от его жены, поехали снимать снасти. Погода дрянь, здоровья никакого, настроение поганое и чёткое понимание, что никого нет. Но, снасти – святое. И вот теперь я, стокилограммовый мальчик, небритый и опухший, в ватнике, которым вчера старательно подметал степь, стою и туплю. И страдаю. И держу на верёвочке Его.

° Дама с собачкой, мля.
° А пошёл ты...

Но надо же чего-то делать. "But how?". Я не ответил. Багорика нет. Подсака тоже. А хоть бы и были... То, что надо пихать Ему в рот палец, я тогда не знал. И слава богу. Итак, одному не справиться. Вовчик ушёл проверять вторую. Надо его позвать и пусть он сверху прыгнет и ватником прижмёт. А вдруг Рыб дёрнется и Вовке крючок в ногу. Или в бок. "Царь-рыба", мля. Только этого не хватало...

° А у вас на стройке несча..
° Да пошёл ты!!!!

Нет, сам боишься, а друга подставляешь. Нехорошо.. Ладно, будем брать.

Стоп. Я пропустил. Я ведь Его ещё тащил.

Верёвка уходила так же, как и вчера, значит, никого. Я смотал метров пять и упёрся в зацеп. Печально. Капроновая верёвка 4мм и поводки из лески 1.5мм, купленной в том же хозмаге, как "Бельевой шнур". Для себя делал. Можно вешаться. Да я, собственно, и проверял. Меня держит. Крюки дедовские, тут я тоже спокоен. ..И призадумался... И вдруг потихонечку потянуло-потащило, как будто дерево, плывшее по течению, зацепилось за леску. Я упёрся пятками в песок, упёрлись и там. Но я ещё не понимал. И вот самый острый для меня всегда момент, когда чувствуешь, что там живое. Рыба. Неизвестно, какая. Ясно, не маленькая. Значит, большая... У больных рыбалкой воображение, по определению, тоже больное. Сазан, сом? А может, осётр. Случаи бывали. Совсем не рыпается, это хорошо..Этто хорошо.. "Скажите, а покойничек перед смертью потел?"....Оп-па.. Мощный потяг.. Господи, монстер!!!..Теперь кто кого. Только бы не сорвался, только бы не сорвался.... Мысль это или ощущение, заклинание или просьба, или страх, не знаю. Но только одно, только бы не сорвался. И всё это время то Он меня, то я Его. Пару раз Он упирался лобом в дно. Намертво, надолго. И проклиная себя за какие-то ошибки и не желая верить, что это конец, я ждал. Ждал, не ослабляя верёвки. Сколько, не знаю. При чём здесь время. А потом он оживал и тогда я старался делать всё правильно, очень правильно. Потому что, ошибиться нельзя. Потому что, такое раз в жизни, да и то не у всех.. Когда первый раз Он вывернулся где-то метрах в двадцати, я почему-то подумал – осётр. Уж очень большой и белый. Наверное, брюхом.

Теперь вот стоит, не шевелится. Ещё бы, у меня ведь даже разряды есть. Я представил буруны, брызги и ослабшую верёвку. И Его, медленно уходящего на глубину. Это невозможно, это слишком. Особенно теперь, когда я Его видел. Я же не переживу. Мазохист, мля. "А слабо Вольдемару в фонтан нырнуть?" Cлабо.. не слабо... Однако, пора заканчивать. Щас посмотрим, какой-такой Сухов. Я намотал на ладонь верёвку, сжал кулак, повернулся спиной, переложил бечеву на плечо и попёр от воды. Тут, наверное, сработала какая-то блокировка, защита несовершенной нерьвной схемы. По крайней мере, дальше я помню себя уже стоящим метрах в десяти от воды, лицом к реке, в песчаной луже вяло ворочается Он. Почему-то светло-зелёный, хотя казался в воде чёрным. И вправду, монстер. А башка.., а пасть.. от уха до уха. А где глазки?

Шок и истерика. Так не бывает!!! Не-е-т, это не рыба. Всё-таки поймал.. Это Я, Я, Я поймал!!! Я прыгал на месте и орал. Прибежал Вовчик и стал так же прыгать и орать. Разве можно словами передать те эмоции. Я был счастлив.. Абсолютно, безоговорочно.

Были победы в спорте, были удачи в работе. Да чего там, было рождение двоих детей. Любовь была. Я думаю, что была.... Но.., но.., но....
Кто-то скажет, Господи, да разве можно сравнивать такие вещи?
... А я и не сравниваю..
.....Я и не сравниваю....

Робинзон